Азбука иллюзионной алхимии

Рождение фокуса

Попытаемся проследить один из возможных путей творческой генетики фокуса.

Взял человек мячик. Обычный детский мячик. И стал подкидывать на ладони. Просто так. Подкидывает и ловит, подкидывает и ловит. То ли машинально, то ли меланхолически, то ли развлекаясь. Не ставя пока никакой художественной цели, не замышляя ничего особенного. Играет.

Игра - одно из самых естественных занятий человека, всегда раскрепощающих и всегда желанных. "Это - свободно избранное действие или деятельность, которые избираются в условных границах времени и пространства",- писал видный культуролог Йохан Хейзинга, предложивший в 1938 году даже специальный термин homo ludens - человек играющий. "Цель игры,- продолжает Хейзинга,- заключается в ней самой, она сопровождается чувством напряжения и радости и сознанием "инаковости существования", отличного от "обычной жизни".

Это прекрасно - играть не задумываясь. Можно позавидовать детям, а заодно и поучиться у них - только они так умеют, нескованные, неотягощенные бесчисленностью придуманных правил, непосредственные. А нам, взрослым, часто важным представляется совсем другое - обязательно сначала понять, осмыслить, выяснить, уточнить, и только потом, при благоприятных обстоятельствах и наличии свободного времени начать действовать, играть. Против этого и выступает игровое начало - оно в рамках исходной, часто случайной ситуации предполагает раскрепощенность фантазии, духа и тела, непринужденность, свободу творчества.

Но нашему герою уже надоело просто так подкидывать мячик и бес-хитростно ловить его. Душа потребовала усложнения, отхода от освоенного, да и сам он почувствовал, что способен на большее. А может быть, пожелал разнообразия в игре. И взял он, скажем, деревянный диск - из тех, на которых остывают горячие кухонные чайники, и стал подбрасывать мячик уже им, диском, а не ладонью - раз, другой, третий. Подобно "вертикальному пинг-понгу". Нет, не очень удобно, не совсем естественно, как-то не с руки. Лучше побалансировать. Вот так удержать мячик неподвижным на этой импровизированной плоской ракетке, не дать ему скатиться, упасть.

"Любой трюк рождается там, где человек расстается с действиями обыденными и привычными, преодолевает их, уходит на необычность, на странность, если хотите, на "бытовую бесполезность",- говорит кандидат искусствоведения Татьяна Ассовская. Игровое начало присутствует в любой иллюзии, в любом фокусе. Преобразованное мыслью, преломленное фантазией, оно далее переплавляется в новое умение. Когда - в спортивность, а когда - в искусство.

Увлечение есть свободная самореализация человека. Увлеченным суждено открывать новое. Вот и наш герой - от нехитрого баланса мячика в непосредственной близости от себя он перешел к балансу позатейливей. В удалении, на высоте. Прикрепил диск к макушке шеста, да и поднял его, словно гриб на тонкой ножке, вверх. А на вознесенном ввысь диске-столике покоился в прежнем шатком балансе тот же самый детский мячик.

Дальше - больше. Научившись не ронять мячик при неподвижном шесте, наш уже почти виртуоз стал потихоньку-полегоньку покручивать ось шеста. Диск-столик тоже, разумеется, стал поворачиваться... Вот когда возникла первая настоящая сложность! Да что там сложность - сплошные неудачи. Мячик то и дело срывался и падал.

Сплошные сбои означают одно - эксперимент дошел до определенного предела, за которым начинается трюк. Такая граница существует всегда - ее очерчивают законы природы и возможности человека. Выход, если он есть, чаще всего заключается в элегантном и красивом обходе ограничивающей яви. Вот когда вступают в работу уже не внутренние импульсы, как вначале, не безотчетное чутье - они свою роль сыграли прежде, а запущенный на поиск парадоксального решения интеллект, особым образом возникающая догадка. Взять, для примера, обычную школьную указку с урока географии - в повседневной жизни ее функция проста и понятна, но в руках фокусника она может оказаться волшебной палочкой.

Зонт, плоский зонт! Шест сделать потоньше, диск-столик - пошире. Вот вам и зонт в китайском стиле, с прямыми спицами. На вращающейся плоскости зонта мяч удерживается легко и без чрезмерных усилий, а выглядит все очень эффектно, впечатляюще, особенно если распахнутую "крышу" зонта раскрасить экзотическими цветами и извивающимися драконами с широкими когтистыми лапами.

Что дальше? Возможно ли дальнейшее усовершенствование? Или - конец пути? Нет, не конец. Модернизация возможна, хотя многие профессионалы вполне удовлетворяются и достигнутым. Дело здесь не в боязни и не в умственной лени, а в так называемом "расчете на оптимальность". В самом деле, при несложном реквизите - зонт и мяч - уже имеется красивое и впечатляющее зрелище. Зачем же искать лучшего? Вот на этом "оптимальном варианте" многие и останавливаются. И живут, надо сказать, безбедно, вовсе не ведая об афоризме Оскара Уайльда, великого английского парадоксалиста - о том, что "искусство никогда не может иметь иного стремления, кроме собственного совершенствования". Те же, кто решается на беспокойный поиск, вскоре приходят к мысли об уменьшении диаметра мяча, о переходе от мяча к шарику.

Удерживать маленький шарик, подпрыгивающий на набегающих спицах крутящегося зонта, - задача архисложная. Для исполнителя. А для публики - не слишком. Лишь опытный, грамотный зритель, знающий особенности эстрадного искусства, сможет по-настоящему оценить затраченный репетиционный труд. И тогда обновленный и усиленный снижением размера мяча трюк перейдет в серию тех эффектов, которым профессионалы аплодируют сильнее, охотнее и продолжительнее, чем присутствующие на концерте обычные зрители.

Если же сделать еще один шаг к усложнению - а такое вполне возможно, это называется "доведением до абсурда" - отказаться от прямых спиц, вспомнив, что у нынешних зонтов спицы вовсе не прямые, а выгнуты вверх, чтобы скорее стекали капли дождя, то тогда этот трюк окажется в орбите фантастики. Проще говоря, станет невыполнимым. Баланс маленького шарика на выгнутом, да еще и вращающемся матерчатом куполе невозможен - шарик упадет сразу, стоит лишь разжать удерживающие его пальцы. Это ясно каждому человеку, даже не слишком осведомленному в эстрадных делах, и все актерские разговоры о том, что некий жонглер - фанатик эквилибра все-таки осуществил этот трюк, показал вопреки всему длительную прокрутку зонта под шариком, отрепетировав ее круглосуточным тренажом,- нет, эти слухи не должны приниматься всерьез. Потому что выполнение такого трюка при вертикальной оси вращения нарушает самое непреложное на свете - законы природы.

Здесь и пролегает черта. Грань, отделяющая "честное" исполнение от фокусного. Там, где подлинный трюкач останавливается и говорит: "Это невозможно!", фокусник только приступает к действию. Зона властвования иллюзионистов начинается как раз по другую сторону границы. Явить взорам зрителей невыполнимое способен единственно фокус. И ничто иное.

Тот фокус, о котором и рассказывает А. Акопян.

"...Положив шарик на край купола зонта, исполнитель начинает вращать зонт вокруг оси. Купол зонта совершает свои обороты, а шарик послушно, как спутник, бежит по его краю и не падает". Как же он делается, этот удивительный трюк?

- В фокусе обязательно принимает участие некий Deus ex machina, этакий "бог из машины",- улыбаясь, замечает Татьяна Ассовская.- Перечитайте диалог "Кратил" в писаниях Платона. О чем рассуждает там философ Сократ?

- Мы,- произносит Сократ,- должны были бы исходить из примера авторов трагедий, которые прибегают к помощи машины, когда не знают, что делать, и заставляют вмешиваться богов.

Когда темой разговора оказывается мудрая древность, неизбежны пояснения. Авторы античных трагедий не чурались хитросплетений сюжета. Скорее наоборот - проектируя сюжетную напряженность, затягивая тугой узел сценического действия, они нередко запутывали сами себя, а заодно и зрителей. Пьеса оказывалась перенасыщенной различными хитросплетениями настолько, что плавной логической развязке просто не находилось места. И древние драматурги попадали в собственный капкан, оказываясь в затруднении - как выйти из завинченной донельзя сюжетной головоломки? Впрочем, как поступать, они знали - призывали на помощь "бога из машины". Открытые на всеобщее обозрение сценические крюки и веревки (машины) выносили на сцену актера, играющего роль одного из богов, и тот мановением руки уничтожал все трудности, разрешая ситуацию от нагроможденных противоречий.

В любом фокусе "богом из машины" является... улыбчивая мысль чародея, а самой "машиной" - некий потайной реквизит. Скажем, обычная леска. Или нитка. У Акопяна - черная нитка № 10, длина которой "несколько меньше спицы купола зонта. Один конец нитки крепится к шарику, другой к шпилю купола...". Это и есть решение, которое устраняет все трудности невыполнимого "честным образом" жонглерского трюка. Устраняющее за счет остроумной мистификации.

А что если пойти еще дальше? Если, например, убрать зонт? Получится фокус или нет? Судите сами. Предлагаю свой собственный вариант - уже, кстати, опробованный. Фокусник делает на одном из концов лески Д (рис. 1) небольшую петлю и надевает ее на кончик указательного пальца правой руки. К другому концу той же лески прикреплен утяжеленный шарик. Длина лески составляет примерно сантиметров 30. Кроме этого, сквозь шарик проходит отрезок другой лески Е, концы которой связаны, так что шарик оказывается нанизанным на это лесочное кольцо и может свободно перемещаться по нему. Фокусник надевает это кольцо (вместе с шариком) на предплечье обнаженной до локтя правой руки - и к фокусу все готово. Покачивая предплечьем, вертикально поднятым вверх, он заставляет шарик обегать вокруг обнаженной руки. Зрители не видят лески, она слишком тонка для того, чтобы быть заметной на фоне кругообразно покачивающейся руки.

Рис. 1.

Леска... Фокусники все-таки неблагодарны - они должны бы сложить гимн этому своему незримому партнеру. Или даже больше того - непременный участник многих иллюзионных чудес, леска и вправду заслуживает памятника. Которого, увы, пока нет. Возможно, по той причине, что запечатленный в натуральную величину герой этого монумента рискует и тут остаться невидимым... Впрочем, как знать, вдруг эта невидимость обернется новым фокусом? Но не будем отвлекаться.

Стало быть, мы выяснили многое, и не только о зонте с шариком. Попытаемся обобщить, суммировать. Обычная перекидка кубика из руки в руку - не фокус. Но точно такой же переброс с одновременным изменением цвета граней станет фокусом. Переодевание на сцене, на виду у всех, может вызвать улыбку. Но мгновенная смена костюма, под дождем праздничного конфетти - уже иллюзионный трюк. Выдавить из тюбика с зубной пастой мягкую белую трубочку, на которой написано "С добрым утром!" - еще не фокус. Если же данная надпись вдруг исчезнет, а на ее месте появится вопрос "А вы сделали утреннюю зарядку?" - необычное зрелище немедленно перевоплотится в трюк фокусника. Вынести на сцену вазу, налить в нее воду и пустить туда золотых рыбок - разве это фокус? А вот достать вазу из-под показанного пустым платка, да еще доверху наполненную водой, в которой поблескивают золотые рыбки,- самый что ни на есть неподдельный фокус.

Оттого и наличествует двойная сложность. Иллюзионистам недостаточно просто технически гладкой отработки движений, решенных в художественном ключе,- это само собой, пластико-механическое ремесло является необходимой основой любого, даже самого высокого искусства, но в фокусах участвует еще и особого рода священнодействие - то, которое не позволяет зрителям заметить, зафиксировать, уловить момент выполнения фокуса. Вот основываясь на каких принципах, вступает в действие та самая иллюзионная алхимия - немассовая, специализированная, принадлежащая исключительно жанру иллюзии.