Все грани жанра

Фокусы на сцене любят смотреть все, почти без исключения. За свой многолетний стаж демонстрации я могу насчитать от силы случаев пять, когда из зала доносилось: "Не люблю, когда меня обманывают". Наверно, народ в основном попадался веселый и жизнерадостный.

Сценические волшебники, как правило, избегают слова "обман". Они - не обманывают. Они - показывают фокусы. Демонстрируют "нарушения" законов природы. "На ваших глазах предметы срываются со своих мест и устраивают Вальпургиев хоровод, а фокусник с волшебной палочкой, властвующий над всей этой фантасмагорией, вдруг сам себя поднимает за волосы. Законы причинности? Долой монархов причинности! Пусть слоны растворяются в пространстве, пусть собаки говорят человеческим голосами, пусть чародеи жонглируют собственными головами, а живые рыбки, как журавли, летают в воздушных аквариумах. Да увидим веселое и беспечное лицо Чуда! Да будут волшебства и чудеса!.." - так воспевал искусство фокуса удивительный Льюис Кэрролл, автор "Алисы в стране Чудес".

Так что же это все-таки за жанр такой? Это вопрос, на который, видимо, нельзя получить исчерпывающего ответа. Можно лишь перечислить некоторые его черты.

Во-первых, это жанр, озаренный лучезарным светом романтики.

В арабских сказках высокомудрый калиф летал из Багдада в Дамаск на ковре-самолете. Ныне в воздух поднимаются реактивные лайнеры, но не изменилась романтическая сущность сказки - свободный полет! Столь же непреходяща и поэзия магии - те чудеса, которыми поражали древние маги, сегодня блистают в репертуаре современных мастеров иллюзии.

Во-вторых, это жанр, зовущий к взволнованному и полифоническому творчеству. Искусство фокуса вбирает в себя и пластическое творчество манипуляторов, выразительность рук которых сродни музыкальности кистей пианистов, и техническое творчество иллюзионистов, рождающее остроумные решения, а в целом перед взорами зрителей предстает художественное творчество магов, озаряющее все безграничное пространство волшебства. И есть еще химические эффекты, тонкие физические принципы, изысканные психологические ходы, всегда направленные "по касательной" к сути выполняемого трюка...

В-третьих, это жанр редкостной коммуникабельности.

Коммуникабельность. Беда жителей крупных городов - в ее недостатке. Трагедии молодых людей, живущих, быть может, в соседних подъездах, но не знающих о существовании друг друга, родом из этого угрюмого и разъединяющего явления. Иллюзионный жанр, конечно, не панацея от него, но ведь факт, что пришедший в незнакомую компанию фокусник моментально становится центром всеобщего внимания.

Приостановим разбег фантазии. Нет ли во всем сказанном излишнего украшательства? Разве, к примеру, не романтичны искусства иные - музыка, танец, литература, театр, кино? И какое из них - нетворческое? И какое - не способствует коммуникабельности?

И я соглашусь - все верно. Только жанр иллюзии - все-таки особый жанр. Он, плюс ко всему, обладает еще и своим собственным, незаемным, невоспроизводимым другими видами искусства качеством.

Это - та самая неевклидова геометрия реально демонстрируемого чуда.

"Мы не только пленяемся тайной, но и испытываем благоговение перед чудесным, обладаем врожденным чутьем к волшебству. Именно тайна заставляет ребенка тянуть ручки к Луне, астронома - направлять телескоп в небо, путешественника - стремиться к неисследованным землям. Магия не может умереть и никогда не умрет, поскольку она интригует каждого. Очарование магии инстинктивно, и мы никогда не сможем вытравить его из сознания" - так говорит выдающийся индийский маг Протул Чандра Соркар, двукратный обладатель почетного приза "Сфинкс", своеобразной Нобелевской премии иллюзионистов. Прекрасная и глубоко верная мысль.

Многоликость проявлений искусства фокуса наталкивает на мысль о разнообразии его прикладных возможностей. Об одной из них можно узнать, прочитав повесть Глеба Голубева "Голос в ночи". Приведем небольшой отрывок из нее.

Художница Клодина, от лица которой ведется рассказ, волею обстоятельств встречается с доктором Морисом Жакобом, профессором психологии, окончившим Сорбонну и Цюрихский университет. Жакоб, автор солидных научных трудов, известный ученый, вечерами выступает в варьете под экзотическим именем Бен-Боя, короля современной магии. Фокусник и иллюзионист! Известие это шокирует Клодину, привыкшую к стереотипам и ожидавшую увидеть строгого, педантичного кабинетного ученого. "Вот тебе и доктор Жакоб!" - возмущается художница.

"- Зачем вы занимаетесь этим?

- Видите ли,- отвечает Жакоб,- я изучаю скрытые резервы человеческого организма, и прежде всего возможности человеческой психики. "Познай самого себя" - этому мудрому завету три с лишним тысячи лет, а мы пока до смешного мало знаем о себе, о своем мозге, о его поразительных возможностях. И вот знакомство с удивительными опытами моих славных друзей - фокусников, факиров, йогов - дает интереснейший материал для исследования в этой сложной области. Я многому у них научился.

- Вы и в самом деле умеете проходить сквозь стены?

- Умею,- улыбнулся Жакоб.

- Как? Научите меня!

- Ну, во-первых, этому сразу не научишься. Начинать надо с детства. А потом - я не имею права разглашать профессиональные секреты. У фокусников тоже есть "кодекс чести"..."

Итак, доктор Жакоб увидел в искусстве фокуса своеобразный полигон для психологических исследований - что ж, мне рассказывали об одном подмосковном враче, пробующем применить иллюзионные трюки в психодиагностических тестах. Социологи, быть может, обратят внимание на исключительную устойчивость этого феномена во времени - в самом деле, иллюзионизм пришел к нам из глубокой древности, а интерес к нему до сих пор не оскудел и не выветрился. Философы, возможно, зададутся вопросом о причинах возникновения научного знания в недрах магии. А те, кого интересует проблема творчества, наверняка отыщут в этом таинственном жанре немало оригинального материала для подтверждения или опровержения отдельных теоретических концепций.

Современный иллюзионизм обширен и многогранен. На чем только не основаны его замысловатые и эффектные трюки! Согласно используемым средствам они и классифицируются, разделяются на группы.

Если в трюке участвует крупногабаритная аппаратура, такое чудодейство именуется иллюзионом, а исполнитель - иллюзионистом (от латинского illusio - обман, заблуждение). В нарядных и внешне обычных аппаратах происходит появление и бесследное исчезновение людей и животных. Иллюзионисты - это гранды волшебства, гиганты трюков. От их шедевров исходит ощущение сказочного всемогущества. Советский иллюзионист Кио, например, в мгновение ока превращал девушку в льва. Немецкий иллюзионист Каланаг заставлял исчезнуть только что выехавший на сцену легковой автомобиль. Великолепное зрелище демонстрирует канадский волшебник Дуг Хеннинг - летающий по воздуху шар плавно опускается на арену, из него выходит очаровательная ассистентка, которая затем парит на высоте одного метра от манежа, а из нее бьют вверх разноцветные фонтанчики воды. Даже известный кинорежиссер Орсон Уэллс, поставивший пользующиеся мировым признанием фильмы "Гражданин Кейн" и "Отелло", на одном из гала-шоу проявил недюжинные способности иллюзиониста, распилив пополам популярнейшую киноактрису Марлен Дитрих, закованную в кандалы.

Если же в трюке участвуют весьма и весьма малогабаритные предметы, такая область волшебства именуется микромагией. Ныне современный мир фокусников переживает настоящий бум - все, буквально все чародеи, невзирая на классификационные различия, повально увлеклись именно микромагией. Со спичечными коробками и небольшими бумажными кружочками блестяще выполняет микротрюки итальянец Квинтино Маруччи, больше известный под сценическим псевдонимом Слайдини - его простые по исполнению, но невероятно впечатляющие миниатюрные чудеса непременно собирают вокруг его столика самых титулованных магов мира. Они знают - если за дело берется Слайдини, быть ошеломляющей фантастике. Слайдини так и называет свои магические сеансы - "фокусы для фокусников". Молодой москвич Вадим Калмыков разработал совершенно необычную композицию с привычными всем булавками. Он лишь касается ими друг друга, и вот они уже соединились. Зрители берут их в руки, разглядывают, но нет - булавки самые что ни на есть обыкновенные. Тогда Вадим снова берет их в руки - и тут же разводит руки далеко в стороны. Уловить движение, разъединяющее булавки, совершенно невозможно. Йохен Цмек, первым из зарубежных магов ставший почетным членом Московского клуба фокусников, весело "втирает" монету в стеклышко очков, показывает пустые руки, а потом достает исчезнувшую монету из-под стола. Когда микромаги участвуют в международных конкурсах, компетентное жюри контролирует их выступления по телевизору. Оператор направляет телеобъектив на руки искусников, перебирающие крохотный реквизит, и изображение передается на огромный, во всю стену, телеэкран - тогда динамика развития микроволшебства становится отчетливо видна всем.

Манипуляторы (от латинского manus - рука) - совершенно своеобразный клан. Иногда их величают сложным и труднопроизносимым словом - престидижитаторы (от сочетания итальянских presto - быстро и digito - палец). Это - феномены виртуозного действия пальцами, асы ловкости рук. Шарики, платки, карты - вот их реквизит. Молодой голландский мастер Жер Коппер ухитряется "доставать из воздуха" полтора десятка зажженных свечей, причем - голыми руками. Японский маг Тенкай выходит на сцену с тетрадным листом бумаги и остро отточенными ножницами. Несколько коротких сверкающих движений - и изрезанный листок бумаги распадается в длинную цепочку, состоящую из маленьких, сцепленных углами квадратиков. Американский виртуоз Ланс Бертон подбрасывает в воздух горсть монет, и те на неуловимый миг выстраиваются в выгнутую к потолку дугу - воображаемую дугу, потому что монеты не соприкасаются друг с другом, а он красивым движением ловит их в ладони, и ни одна не падает на пол. Когда на сцене появляется престидижитатор, в зале нагнетается атмосфера непрерывного удивления. Ее умеет создавать, например, советский манипулятор Арутюн Акопян. Упорный, каждодневный труд - вот что лежит в основе успеха престидижитатора.

Но - только ли труд?

Помнится, одно время престидижитаторы ринулись бездумно увеличивать количество предметов, участвующих в манипуляционном действе, стремясь перещеголять друг друга только числом, а не искусностью пластических решений. Например, манипуляционная программа, рассчитанная на 8 крупных колец, стала исполняться фокусниками сперва с 10, потом с 16 и, наконец, особый шик - с 24 кольцами. Я слышал даже о 36 кольцах. И что? Изящный прежде сеанс перестал "выглядеть". Изначально отлаженная комбинация превратилась в водопад бренчания, массу неразборчивых перехватов и перепадов. Кольца то ссыпались в груду, то раздергивались в невыразительные, логически ничем не предваренные фигуры. При всей невообразимой технической сложности, при колоссальном затраченном труде нужного эффекта не создавалось - господствовали сумбур, неясность, неотчетливость... Голландец Рихард Росс взял всего три кольца - и прежняя магия вернулась. Плавные свободные движения. Виртуозные соединения и мягкие разъединения. Элегантные выведения колец - одного из другого, одного сквозь другое, слегка поворачивая, и все чисто, открыто, работа на самых кончиках пальцев.

Прекрасная и мелодичная, капризная и своенравная, доставляющая наслаждение и требующая непрестанного тренажа - такова она, манипуляция. Королева иллюзионного искусства, как называют ее за рубежом наши коллеги по волшебству.

Но не только аппаратурные решения или ловкость рук лежат в основе иллюзионных трюков. Многие из них построены на математических закономерностях. Они так и называются - математические фокусы. Заслуженный артист РСФСР Владимир Переводчиков, автор увлекательной книги "Я работаю волшебником", ухитрился показать один из них отнюдь не на сцене, а - по телефону. Случилось это так.

Он был приглашен в гости. Фокусников вообще любят приглашать в гости. А Владимир опаздывал - задержался на концерте. Делать нечего - отыскал телефон-автомат, набрал номер. Подошел хозяин квартиры. Переводчиков говорит:

- Это я - Владимир. Извини, задерживаюсь. Сейчас приеду. А ты напиши пока на листке бумаги любое четырехзначное число. Нет под рукой бумаги? Ну, поищи. Ничего-ничего, я подожду.

Тот нашел листок, ручку. Записал. Переводчиков продолжает:

- Теперь переставь в нем цифры так, как ты хочешь.

Тот отвечает:

- Переставил.

- Значит, у тебя теперь два числа - одно меньшее, а другое большее, так? - спрашивает Переводчиков.- Хорошо. Вычти из большего меньшее.

Его собеседник помолчал, потом отвечает:

- Вычел.

- Подчеркни в результате любую цифру. Подчеркнул? Прекрасно. Теперь назови мне, какие цифры в итоге остались.

Собеседник назвал, и тут Владимир закончил:

- У тебя на полке стоит, я знаю, сказка Пушкина "Руслан и Людмила". Открой ее на той странице, какую цифру ты подчеркнул. Открыл? Первая строчка сверху, проверяй, звучит так: "...Но тень объемлет всю природу, уж близко к полночи глухой..." Правильно? Конечно правильно. А ты догадайся. Я сейчас приеду.

И повесил трубку.

Когда же он приехал и ему открыли дверь, то первым, кого он увидел, был его друг, с ходу задавший вопрос:

- Как ты это сделал? Я так и не смог догадаться.

- А я,- улыбаясь, рассказывал Владимир,- всего лишь воспользовался свойством "волшебной девятки". Из математики известно, что если записать любое четырехзначное число, потом произвольным образом переставить в нем цифры, затем вычесть меньшее число из большего, то сумма цифр результата будет кратна девяти. Например, эта сумма может равняться девяти, восемнадцати, двадцати семи, либо тридцати шести. И никогда - сорока пяти и более. Поэтому когда мой друг по телефону назвал мне три цифры результата, я их сложил в уме и получил какое-то число. Пусть, например, вышло пятнадцать. Тогда я подобрал ближайшее к пятнадцати число, обязательно большее его, которое без остатка делится на девять. Легко догадаться, что этим числом явилось восемнадцать. Наконец, я вычел из этого числа (восемнадцати) полученную мной сумму (пятнадцать), и в результате получилась тройка. Это и была подчеркнутая моим другом цифра. Ну, а "Руслана и Людмилу" я нёс с собой в тот вечер в чемодане - эта книга была точно такой же, как у моего друга. Мне оставалось только заглянуть на третью страницу.

Правда, некоторые представители волшебного цеха не приемлют математическую магию. Они считают ее скучной, незрелищной и маловы -разительной. Я же думаю, что все фокусы равноправны. Надо только каждому найти свое место и свое время показа. Что до математических чудес, то недаром известный американский популяризатор математики Мартин Гарднер избран почетными членом Международной ассоциации фокусников.

И есть много других разновидностей фокусов - физические, химические. Даже психологические.

С одной стороны, психологических фокусов в чистом виде не так уж и много. С другой стороны, весь иллюзионный жанр - чистейшей воды психологическая игра. Говорят, будто фокусник отводит зрителям глаза. Это неправда. Фокусник заставляет заблуждаться мысль. Приведу пример психологического трюка, который был продемонстрирован, мягко говоря, не совсем с развлекательной целью в одной из Скандинавских стран.

Утро. Муж и жена, как всегда, одеваются и - на работу. Смотрят - а вместо вымытого вчера "Мерседеса" на асфальте лишь мокрые следы от автомобильных шин. Супруги, естественно, обращаются в полицию. Два дня поисков не дают результатов - машина словно провалилась сквозь землю. На третье утро супруги выходят из дома и не верят своим глазам - перед ними стоит как ни в чем не бывало их "Мерседес". Глава семьи осторожно подходит к машине, заглядывает через боковое стекло - на сиденье лежат подарки: шикарный букет цветов и два билета в Королевский театр. Радостный муж дарит букет жене, а вечером они, довольные и благодушные, отправляются в храм искусства на встречу с прекрасным - слушают чудесную оперу. Возвращаются домой - и находят свою квартиру дочиста ограбленной.

Чем не психологический трюк, взятый на вооружение квартирными ворами?

А бывает иначе.

Конец прошлого века. Нью-Йорк. Юнион-сквер. Толпа зевак смотрит представление уличного факира. В толпе - двое молодых людей, весьма заинтригованных зрелищем. Они во все глаза глядят, как факир медленно вдвигает себе в рот длинную металлическую шпагу. Неподалеку от молодых людей стоит мужчина лет сорока - изредка он оглядывается, будто поджидая кого-то. Медленно прогуливаясь, к толпе приближается полицейский, совершая дежурный обход. Заметив стража порядка, мужчина быстро подходит к молодым людям, словно стремясь продвинуться поближе к факиру, и легким движением... извлекает часы из жилетного кармана одного из них. Но он, по-видимому, слишком сильно потянул за цепочку, потому что юноша молниеносно хватается за карман и оборачивается. Смутившись, мужчина пятится, стремясь уйти, но молодой человек хватает его за шиворот и поднимает шум. Остановившийся полицейский подходит поближе. Долго он не разбирается - два-три понимающих взгляда, пара коротких убедительных фраз, и вот вся компания движется в участок. А дальше разворачивается спектакль.

Молодой человек требует свои законные часы, и неудачливого карманника обыскивают с ног до головы. Но нет - часов и след простыл. Ничего. Как не было.

- Он куда-нибудь сунул их по дороге,- не отступает ограбленный.

В этот момент раздается смех задержанного.

- Конечно, сунул,- веселится тот.- В карман сержанту полиции... Вы полагаете, он - хороший блюститель порядка? А вот я в этом не уверен. Вам нужны доказательства? Нет ничего проще. Где ваш служебный знак, господин сержант?

Полицейский усмехается и окидывает взглядом свой мундир. Улыбка тотчас исчезает, а лицо бледнеет - нагрудный знак и в самом деле отсутствует. Это очень серьезный служебный проступок для полицейского - утерять личный знак.

- Я спрашиваю у вас - где он? - наступает мужчина.- Не знаете? Хотите, я вам скажу? Вот у этого молодого человека. Он снял его у вас, я сам видел.

- Да вы наглый лжец! - взрывается потерпевший.

- Лжец? Неужели? - удивляется тот и поворачивается к полицейскому.- Но ведь это так легко проверить. Обыщите-ка его.

Взволнованный сержант срывается с места и подскакивает к молодому человеку. Под его требовательным взглядом тот возмущенно пожимает плечами и выворачивает свои карманы. И в одном из них обнаруживается... искомый знак полицейского. Тот сразу узнает его по номеру. Толпа собравшихся в участке людей веселится.

- Видите,- иронизирует задержанный.- Я же говорил вам. Кстати, господин сержант, проверьте, не пропало ли у вас еще что-нибудь? Эти нынешние молодые люди так проворны - никогда не знаешь, чего от них ожидать...

Полицейский оторопело взглядывает на него, машинально проводит рукой по мундиру и вдруг, хлопнув себя по бедру, вскрикивает:

- Револьвер! Револьвер пропал...

- Увы, я был прав,- философски замечает мужчина.- Но ведь их, кажется, было двое, не так ли?

Яростный взгляд блюстителя порядка назад, в толпу, выхватывает из нее второго молодого человека. Но тот и сам уже смущен, ибо несколько секунд назад обнаружил в своем кармане невесть откуда взявшееся оружие - револьвер сержанта. Следует немая сцена, и все оборачиваются к задержанному, который, как все теперь замечают, начинает играть странную роль - управлять всем происходящим. А тот, будто не замечая всеобщего внимания, продолжает невозмутимо рассуждать, обращаясь к первому юноше:

- Если мне не изменяет память, вы еще не нашли своих часов - не правда ли? Я думаю, что теперь разыскать их будет совсем несложно.- И он поворачивается к полицейскому.- Часы находятся у одного из присутствующих. Меня вы уже обыскали. Теперь обыщите других.

Время идет, но все оказывается напрасным - часы словно провалились сквозь землю.

- Нигде нет? - усмехается незнакомец.- Тогда остается последний вариант - обыщите самого себя.

И ошарашенный сержант, сунув руку в карман, извлекает оттуда часы. Часы молодого человека.

- Вот видите, господа,- торжествует провидец.- Получается, что единственный честный человек среди вас - это я.

- Ну да, как же,- недоверчиво бормочет приходящий в себя полицейский, успевший прикрепить к мундиру свой служебный знак.- Ваше имя, пожалуйста.

- Германн, Александр Германн,- охотно отзывается мужчина.- Я честный фокусник и продемонстрированное мной...

- Это я уже понял,- прерывает сержант.- Вы прекрасно делаете свои штуки, мистер Германн, но все-таки будет лучше, если в дальнейшем вы не станете вытворять их с полицией. Можете идти.

И Германн уходит. Он знает - в завтрашних газетах появится сообщение об этом происшествии. Реклама обеспечена.

Хардин Бурлингейм, американский историк иллюзионизма, поведавший нам о жизни Александра Германна и о его трюках, пишет, что Германн проделывал этот аттракцион неоднократно - по крайней мере, дюжина городов стала ареной для его "ограблений с участием полиции".

Авантюрный, плутовской жанр!

Вы ошибетесь, если подумаете, будто "лавры Германна" пожинал лишь он один и никто более. Мастера близкого толка есть и у нас. Находчивый Владимир Руднев, работающий в фокусно-затейном жанре, лауреат 11-го Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Гаване, под хохот зрительного зала показывает сходные трюки с наручными часами зрителей - в этом можно было убедиться, посмотрев телефильм "Фокусник", неоднократно повторявшийся по Центральному телевидению. И в цирке имеется веселый умелец с аналогичным трюковым запасом - заслуженный артист РСФСР Юрий Писаренко, прозванный за рубежом "самым быстрым фокусником Европы". И всегда им аплодируют зрители, "пострадавшие" в том числе, и всегда обаятельные фокусники возвращают им часы назад.

Несерьезный, несолидный жанр!

Буатье де Кольта, один из выдающихся иллюзионистов XIX века

Отчасти так оно и есть. Но только отчасти, потому что не каждый иллюзионист способен отыскать в своей душе те импульсы народной балаганности, шутейного скоморошества, которые позволили бы ему выйти на сцену не салонным магом во фраке, перчатках и цилиндре, отчужденным, отстраненным от публики, а избрать, так сказать, массово- затейный вариант, сближающий, объединяющий с залом. Так, наверно, и следует относиться к подобным "фокусным моделям мошенничества". Они, безусловно, не принадлежат к числу высоких и одухотворенных явлений искусства. Это скорее отзвуки давней, еще дореволюционной эстрады, трюкачество, приправленное острым перцем разгульной и удалой ярмарочности, иллюзионное средство, абсолютно убеждающее зрителей в сугубой реальности иллюзионных чудес.

Впрочем, потаенное стремление к невинному мистификаторству проявляется не только в этом рожденном удивлять жанре. Иногда оно проблескивает и в куда более возвышенных и уважаемых областях.

Прежде мы упоминали имя Евклида. Но кто он? Ответ "выдающийся древнегреческий математик" вызывает ряд вопросов. Если это действительно так, почему его имя отсутствует на литературном памятнике Эратосфена в храме Птолемея в Александрии, где высечены имена всех крупнейших математиков того времени? Отчего нет никаких сведений об Евклиде как об авторе всемирно известных "Начал" геометрии - даже в самый момент появления этих "Начал"? И может быть, прав историк науки Ж. Итаре, предположивший, что Евклид есть имя коллективное, что в качестве псевдонима его избрала группа александрийских математиков? Тем более что исследования других ученых, а именно А. П. Юшкевича, М. Е. Ващенко - Захарченко, Б.- Л. Вандер Вардена, Г. Г. Цейтена, предположительно позволяют назвать автором первых четырех частей "Начал" Гиппократа Хиосского, а пятую и шестую части приписать, также предположительно, пифагорейцам и Евдоксу...

Крупнейший французский писатель XIX века Проспер Мериме анонимно, без указания самого себя как автора выпустил сборник, названный им "Гузла, или Избранные иллирийские поэмы, собранные в Далмации, Боснии, Хорватии и Герцеговине". Прекрасное произведение, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. Произведение, оказавшееся мистификацией. А многие знаменитые и даже великие поэты простодушно поверили, будто перед ними и в самом деле образцы оригинального народного творчества. Заблуждение постигло и Адама Мицкевича и Александра Сергеевича Пушкина. Последний даже заимствовал из "Гузлы" 11 поэм и, авторски переработав их, воплотил в "Песнях западных славян". Потом Мериме раскрыл свою хитрость. В письме к С. А. Соболевскому, написанном в 1835 году, он сознался в своей подделке...

Известный русский композитор А. К. Глазунов, приглашенный в гости к С. И. Танееву, немного волновался - ему предстояло впервые сыграть только что написанную им пьесу. Глазунов не знал, что в соседней комнате Танеев спрятал молодого студента консерватории, будущего знаменитого композитора - С. В. Рахманинова. Когда Глазунов закончил играть, Танеев выждал немного, а потом заявил автору, что пьеса его никак не новая и что она давно уже известна многим. Глазунов онемел от удивления, он ни за что не соглашался в это поверить. Вскоре появился Рахманинов и спокойно разрешил их спор - усевшись за фортепиано, он проиграл пьесу Глазунова. Позже довольный произведенным эффектом Танеев раскрыл секрет - у Рахманинова оказалась феноменальная музыкальная память...

Основоположником кинофантастики считается француз Жорж Мельес, кинорежиссер и фокусник. Курьез, происшедший у него во время съемок фильма в Париже на площади Оперы, ныне оказался одним из излюбленных выразительных средств кинематографа. Мельес снимал тогда обычный "поток жизни" - пешеходов, кабриолеты, омнибусы. Неожиданно застопорился киноаппарат, и съемку пришлось прервать. Механик Мельеса, человек опытный, быстро устранил неисправность, аппарат даже не понадобилось сдвигать с места, и съемка возобновилась. А в просмотровом зале, когда пленка была проявлена, высушена и вставлена в кинопроектор, когда зажужжал мотор и на экране заходили, задвигались люди и машины, вдруг раздался общий вздох - это въезжающий в кадр омнибус неожиданно превратился в похоронный катафалк. Причина была проста - сразу после съемочного перерыва по площади Оперы прямо перед киноаппаратом прошла похоронная процессия. Ее и запечатлела включенная кинокамера. Ныне такая кинематографическая мистификация узаконена и именуется монтажом...

Математика, литература, музыка, кинематограф. И рядом - лукавые розыгрыши, которые сродни иллюзионным. Присутствует же, верно, в душах некоторых людей этакая необычная склонность к веселому надувательству. Вот они и организуют интригующую подтасовку фактов, стремясь к странной своей цели - удивить абсурдом, выдать нелепость за действительность. Или - скрыть факт за ширмой, сотканной из ничего. Оттого и слово "фокус", проникая на все жизненные этажи и ярусы, давно приобрело расширенный смысл.